Когда ему (Сократу) сказали: «Афиняне осудили тебя на смерть», он ответил: «А природа осудила их самих»

[Сократ] советовал избегать таких кушаний, которые соблазняют человека есть, не чувствуя голода. (…) Он шутил, что и Кирка [Цирцея], должно быть, превращала людей в свиней, угощая их такими кушаниями в изобилии; а Одиссей (…) держался от чрезмерного их употребления и оттого не превратился в свинью.

Если, живя среди людей, ты не захочешь ни властвовать, ни быть подвластным и не станешь добровольно служить властителям, то, думаю, ты видишь, как умеют сильные (…) и целые общины, и каждого порознь держать в рабстве.

[Перед началом суда над Сократом один из его друзей спросил:] «Не следует ли (…) подумать тебе и о том, что говорить в свою защиту?» – Сократ (…) отвечал: «А разве (…) вся моя жизнь не была подготовкой к защите?»

Ходил я к поэтам (…) и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтобы, кстати, и научиться у них кое-чему. Стыдно (…) сказать вам правду, а сказать все-таки следует. (…) Чуть ли не все там присутствовавшие лучше могли бы объяснить то, что сделано этими поэтами, чем они сами. (…) Не мудростью могут они творить то, что они творят, а какою-то прирожденною способностью и в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят.

Нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться (…) большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве. Нет, кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему и суждено уцелеть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще не должен.